В продолжении биографии Е.Л. Шувалова необходимо привести статью Н. Маркелова "За ваше счастье..." ("Народный учитель", 6 мая 1975 г.)

Мы вновь и вновь вспоминаем имена тех, кто с орружием в руках отстоял свободу нашей Родины, кому мы обязаны миром и счастьем.
Каждое утро, где коридоры заполнены смехом, шумом неугомонных студентов, спешит наш ректор Ефим Лукич Шувалов. Начинается новый трудовой день, день тревог и забот, а их у профессора Шувалова немало: с самыми разными вопросами обращаются к нему и студенты, и преподаватели.
...Московский педагогический институт им. Ленина. Студенты вторго курса географического факультета сдают последний экзамен. И друг - беда. Фашистские самолеты сбрасывают на мирные советские городабомбы, вражеские солдаты терзают детей и женщин, терзают Родину...
Студент Шувалов идет в райком комсомола. Не сразу взял винтовку в руки студент: сначала работал на строительстве оборонительных укреплений вдоль Десны. Это тоже было очень важно.
А потом - фронт. Рядовой Шувалов артиллерийским огнем рассчитывался с врагом за тысячи погибших солдат, за поруганных сестер и матерей. Но война - есть война. В 1942 году под Великими Луками Шувалов получил первое ранение.
После госпиталя Ефима Лукича направили учиться в противотанковое  артиллерийское училище.
Февраль 1943 года. Закончив училище, в звании лейтенанта Шувалов направляется на Западный фронт и участвует в освобождении Смоленщины и Белоруссии.
Советские войска, преодолевая упорное сопротивление противника, продвигаются вперед. В горячих битвах, получая раны и залечивая их, лейтенант снова и снова возвращается на боевые позиции.
В 1943 году за добычу "языка" Ефим Лукич награжден орденом Отечественной войны II степени.
Под Кенигсбергом Ефим Лукич воевал уже в звании капитана. Он был начальником разведки артиллерии стрелковой дивизии.
Много городов в России. Много надо было пройти дорог, чтобы освободить их. Долгим и нелегким был путь к победе. И на русской, и на белорусской, и на литовской, и на немецкой земле была пролита кровь русского воина Шувалова. За боевые будни он награжден двумя орденами Отечественной войны, I и II степеней, двумя орденами Красной Звезды, медалями. Но самая дорогая гнаграда - мир, добытый для тех, кто сегодня может спокойно учиться, дерзать в науке, творить в искусстве.
Война для Шувалова закончилась на Дальнем Востоке, в Манчжурии.
После войны надо было закончить институт, аспирантуру. И вот в январе 1952 года Ефим Лукич Шувалов защитил кандидатскую диссертацию на самую мирную тему: "География сельского хозяйства северного Дагестана"...
Сейчас Ефим Лукич все свои знания и богатый опыт педагога передает будущим учителям. О них же он заботится и как ректор. За них, молодых и жизнерадостных, он сражался на полях Великой Отечественной войны. И если вы, сегодняшние студенты, придете на лекцию Ефима Лукича, или встретите его, озабоченного, встревоженного, вспомните, что ваш ректор - ветеран великой освободительной войны, не забудьте в День Победы поздравить его и низко поклониться, как всем ветеранам...


Вот такая статья вышла в Народном учителе от 17 октября 1986 г. (№30).

 - Если из моего общего впечатления о Ефиме Лукиче вычленить самое главное, то этим главным станет вот что: он для меня – олицетворение коммуниста. Я сама беспартийная, но мне кажется, что именно такими, как он, были большевики, должны быть коммунисты. Честнейший и порядочный человек. Все его поступки характеризовались единством слова и дела. Сказал – выполнил!  Многим из нас не хватает этого качества.

Впервые я услышала о нем в студенческие годы. Была я тогда студенткой филфака, жила в общежитии, где, кроме нас, жили и студенты географо-биологического факультета. Помню, с каким уважением, я бы сказала, с почтением они говорили о своем декане – Ефиме Лукиче. Вот это их отношение передалось и нам. Студенческая масса быстро разбирается, «кто есть кто», кто зарабатывает у студентов дешевый авторитет, а кто – пусть суровый, требовательный – старается для общей пользы. А Ефим Лукич был именно таким.

В этом я убедилась, уже став заведующей. Такого внимания к нашим нуждам и проблемам, я, наверное, уже не увижу. Он помнил все, что обещал сделать для нашего коллектива, старался помочь. И еще… Каждый праздник он находил время чтобы зайти в библиотеку и поздравить весь коллектив. Все сотрудники хорошо его знали. Приятно было видеть от ректора такое внимание к рядовым сотрудникам.

А вот другой пример: помню, как-то в беседе с ним я посетовала, что много задолжников среди преподавателей института. Другой бы пропустил это мимо ушей – что, у него своих проблем нет?! – однако, Ефим Лукич попросил у меня список всех задолжников, вызвал их к себе, в кабинет и провел с ними «беседу». На следующий же день все книги были возвращены! И это урок Шувалова об отношении к государственному добру запомнился надолго.

Как профессиональный работник библиотеки хочу подчеркнуть еще одно качество Ефима Лукича – страстный, внимательный читатель. Пожалуй, он был первым рецензентом в институте всех литературных новинок. И возвращая журнал, всегда высказывал свое мнение о прочитанном, удивляя нас подчас своими меткими наблюдениями. Так, в одном из романов В.Пикуля он – единственный из читателей – заметил историческую неточность в описываемых событиях. Таких примеров можно привести массу…

Рассказ Г.П. Абрамович дополняет Н.А. Новогрудская, которая начала работать в институте почти одновременно с Шуваловым:

- Для меня Ефим Лукич – человек по самому высокому счету: по отношению к труду, обязанностям. Поражала его большая требовательность не только к нам, сотрудниками преподавателям, но, в первую очередь, к себе. Может потому, что ему самому были присущи высокая принципиальность и чувство долга, он и от других требовал того же? Нас, окружающих его людей, всегда удивляла и трогала его память. При встречах он не забывал поинтересоваться: как идут дела? как дома? как дети? Помнил практически каждого, а в институте нас больше тысячи…

Ефим Лукич был очень красивым человеком – и физически и духовно. Рада, что мне повезло в жизни на знакомство и долгую работу рядом с ним…

А.М. Лушников принял обязанности проректора по науке у Е.Л. Шувалова. Для обоих тогда началось новое время: Шувалов «учился» быть ректором, Лушников привыкал к новым обязанностям проректора.

 - Меня он поразил сразу. Сначала своим вниманием, с которым относился ко мне, к делам, в которых мне предстояло разбираться. Я сразу почувствовал широкую эрудированность этого человека, цепкость мысли, его нацеленность на ведущее звено работы. В институт я пришел с работы где о хоздоговорах, например, планировании научной работы и речи не было, потому я плохо представлял, что это такое. Ефим Лукич очень помог мне. У него было желание помогать людям. Ценное качество! Да и в последующие годы не раз приходилось к нему обращаться за советом.

Опыт у него был огромный. Понимаю, что этому способствовала вся его жизнь: трудная молодость, фронт, аспирантура. Кроме того, надо учесть и тот фактор, что в нашем институте он прошел все «ступеньки» от преподавателя до ректора, как в армии говорят: «дослужился до генерала».

Он знал досконально каждое звено работы, и это помогало Ефиму Лукичу оперативно принимать правильные решения. Около 20 лет работали мы бок о бок. Не все и не всегда было гладко. Случались и разногласия. Бывало, не сходились мнениями. Я считал, что надо сделать так, а Ефим Лукич другой вариант. Через некоторое время вижу – его вариант, как правило, дальновиднее, учитывает и какие-то побочные явления, которые мною в расчет не принимались. Его умение видеть на несколько порядков дальше вызывало у всех нас глубокое уважение.

Ефим Лукич близко к сердцу принимал все институтские дела. Каждая защита кого-то из молодых преподавателей радовала его, как собственная, от неудач он огорчался.

И все-таки главным качеством его характера, на мой взгляд, было глубокое чувство справедливости, человечности. Горячий по натуре, он мог накричать, нашуметь на человека (замечу – только по делу), но на работе, на его отношении к этому человеку это никак не отражалось. Объективный подход ко всем – никаких «любимчиков». И люди это понимали и очень ценили, наверно, потому и не обижались на него.

Поражал высокий творческий потенциал Шувалова. При огромной своей занятости он успевал много писать. Понятно, что все это делалось за счет личного времени, но много ли у него – ректора, депутата горсовета – было свободного времени?!

Кстати, об этом, о времени. Ефим Лукич много читал – и специальной, и художественной литературы, особенно любил мемуары. Увлекался кинолюбительством, сам снял несколько фильмов о местах, где отдыхал. По своим служебным обязанностям Ефиму Лукичу приходилось часто выезжать из Свердловска – на совещание ректоров, коллегию министерства и т.п. В такие поездки он брал с собой камеру, находил время побродить с ней по незнакомым местам, не упускал случая познакомиться с достопримечательностями, памятниками культуры, природы.

А как рассказать о Шувалове – мастере?! Он прекрасно умел работать по дереву и по железу, был маляром и электриком, прекрасным садоводом. О таких говорят – «золотые руки». Имея небольшой участок на Шарташе, Ефим Лукич умудрялся выращивать на нем различные сорта овощей и фруктов.

Сейчас мы живем в эпоху ускорения, перестройки нашей экономики и сознания, в первую очередь. Это время, которого так хотел Шувалов, его время! Время, когда отсутствие инициативы, нерадивость, низкая дисциплина – то, чего он терпеть не мог! – уходит в прошлое. Обидно, что пришло такое время, а он не дождался…

Говорит Г.М. Коростелев, зав. кафедрой философии:

 - Я тоже могу сказать, что мы начали почти одновременно: Ефим Лукич – деканом, я – молодым преподавателем, пришедшим в институт после аспирантуры. И знакомство наше, можно сказать, состоялось на лекциях по истмату, которые я читал для студентов геобио. А декан факультета иногда приходил на мои лекции (замечу – крайне редкий случай, чтобы декан интересовался уровнем лекций, читаемых на его факультете!). Уже тогда Ефим Лукич дал мне ряд хороших советов по методике курса, по содержанию лекции.  Научил, с чего надо начинать планировать, ознакомил с учебным планом. Сейчас бы я это назвал наставничеством. А ведь это не входило в его обязанности, скорее это была работа заведующего кафедрой…

Позднее мы оба «выросли» (Шувалов стал проректором по науке, я – зав. кафедрой философии). Именно при нем тогда была восстановлена аспирантура при нашей кафедре. Уже за одно это большое спасибо Ефиму Лукичу…

Тогда, да и сейчас, пожалуй, нам очень импонировало его внимание к кадрам, к подбору кадров. Человеческий фактор, о котором сейчас так много говорят. Шувалов его «открыл» много лет назад. Он старался побеседовать с каждым, приходящим на работу в институт, стремился понять, чем человек дышит, чем живет. Его огромная заслуга в том, что он сумел создать институте хороший, здоровый микроклимат. Он умел «разрубать» противоречия, ликвидировать конфликты…

Высокая требовательность Ефима Лукича базировалась на высокой же компетентности во многих вопросах. Да, он умел круто и жестоко поступить, требуя качественного выполнения обязанностей. Не всем это нравилось. Находились противники его мер, его высоких требований. В чем это выражалось? Ну, например, при переизбрании на ученом совете против него бывало по 2-3 «черных шара» - единицы!  Пример, который скорее характеризует, что ВЕСЬ коллектив был на его стороне, прощал ему резкость ради общего дела.

А как много можно сказать о Шувалове – хозяйственнике! Он болел душой за хозяйственные дела института. Ведь все мы понимаем, что строить педагогический комплекс в условиях крупного индустриального центра – совсем не то, что строительство в небольшом поселке. Трудно! Сколько раз ему пришлось побывать в обкоме, горкоме партии, у руководителей разных строительных организаций?! А ведь это все нервы и нервы. Мне кажется, потому у нас в институте не задерживались проректоры по АХЧ, что не дотягивали они до уровня Шувалова, не могли или не хотели взять на свои плечи эти огромные хлопоты.

Ефим Лукич оставил о себе очень хорошую память: не только учебники и научные труды – педагогический комплекс, который уже живет полнокровной студенческой жизнью…

А теперь слово – В.В. Константинову, зав. кафедрой спортивных дисциплин:

 - Думаю, что мои воспоминания о Ефиме Лукиче не будут особо отличаться от воспоминаний других, так как считаю, если есть в человеке что-то хорошее, так это всем видно, не мне одному. У Шувалова хорошего было много.

Не могло не вызывать уважения его огромное трудолюбие, преданность делу. Он не жалел себя, не думал о здоровье. Сейчас ведь как: «Здоровье дороже» - вот многие и следуют этому принципу невмешательства. Шувалов никогда не был таким. Для него ДЕЛО всегда стояло на первом месте. И во имя дела он никогда не был болтуном, никогда не был злопамятным. Помню, однажды на деканском – я тогда был деканом спортфака – мы с ним круто поговорили. Ну, думаю, будет мне это все время помниться. Ничуть не бывало! При следующей же встрече – разговаривает о делах факультета, о нашей стычке – ни слова, ни намека. И у меня на сердце отлегло. Или другой пример: был у меня период, когда я уходил из института на работу в облсовпроф. Ефим Лукич сам пришел туда, уговорил вернуться обратно, хотел, чтобы факультет возглавил квалифицированный специалист ( я к тому времени защитился). О чем это говорит? О внимании к людям, в общем итоге – к институту…

А знаете вы, как он любил спорт?! Любил ходить на лыжах, ездить на велосипеде, не пропускал ни одного мероприятия на нашем факультете. Молодец! Ведь одно внимание ректора к нашему факультету поднимало наш престиж в глазах студентов.

Говорит Г.П. Сикорская, декан географо-биологического факультета:

- Был Ефим Лукич яркой личностью. Студенты 50-х гг. называли его настоящим солдатом; 60-х гг. – своим защитником; коллеги по работе всегда считали его совестью коллектива. Его уважали и любили, некоторые побаивались, но одно можно сказать, что равнодушных к его личности не было. Можно было только удивляться тому, как хватает этого человека на все – строительство нового комплекса, руководство аспирантами, работа над учебниками, лекциями для студентов и учителей.

Ефим Лукич любил работать с молодежью. Свой огромный человеческий потенциал он тратил, не щадя себя, щедро раздавая все, чем владел: свои знания, опыт.

Был он беспощаден к разболтанности и бесхозяйственности, вел постоянную борьбу за образцовый порядок в учебных аудиториях и общежитии. Об этом знали все окружающие и подтягивались. Студенты задолго до занятий наводили чистоту в кабинетах. А ему было достаточно беглого взгляда, чтобы оценить – систематически или только к его приходу наводится порядок. Показухи терпеть не мог.

Творчески работая со студентами. Ефим Лукич Шувалов постоянно заботился о том, чтобы они умели находить причинно-следственные связи между явлениями в природе и обществе, привлекали знания смежных с географией дисциплин и наук, учил их мыслить, видеть перспективу. Всегда поддерживая трудолюбивых студентов, лодырям и лентяям он устраивал «экзаменационный шок». Для них это был урок на всю жизнь.

О  недостатках Ефим Лукич говорил в глаза. Таков был наш учитель – открытый, бескомпромиссный, строгий и справедливый. Невозможно было оставаться рядом с ним равнодушным.

Своих молодых коллег, большинство из которых – его ученики, он вдумчиво, по-отечески учил всему. В этом деле мелочей Ефим Лукич не знал: как прочитать лекцию, провести собрание, найти главный вопрос дня, определить стратегию момента.

Да, многие из нас могут гордиться тем, что учились у Е.Л. Шувалова, работали рядом с ним.